Холодный Ноттингемшир

[nedthird]

Холодный Ноттингемшир

Двойной отчет в трех частях.

- О нас не вспомнят, Пух. Баллады напишут о
Робине из Локсли и его друзьях, а не о нас.
- Не вспомнят…
- А ты не жалеешь о том что было?
- Нет. Не жалею.

Часть первая.

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.

Высоцкий "Баллада о борьбе"

Дикон Даффорд:
Ну как же, как же такое могло случиться? И что будет с нами со всеми теперь? Гилберт, ведь ты делал все правильно, так почему же оно сложилось ТАК?! Просто глупые случайности: слишком много эля, выпитого одним негодяем; разговор, что был при всех, но который никто не слышал; удар, слишком меткий и, увы, смертоносный… и вся жизнь перечеркнута. Твоя жизнь, Гилберт, сэра Ричарда, моя, всего Аннслея… Почему же ты, Гилберт? Кто угодно, но только не ты! И что теперь нам делать, как быть дальше? И что мне делать, как помочь? Пух, дружище, где ты сейчас, когда так нужен! Я бегаю как белка, но ничего не могу придумать – только стою в стороне вместо того чтобы уйти совсем… Когда ты вернешься, Пух? Рядом с тобой мне думается легче, твое спокойствие передается и мне…
А шериф смотрит хмуро и, понимая нас, как всегда безжалостен. Мне кажется, закон для него дороже чести и человечности... Мне кажется, он уже готовит тебе плаху, Гилберт. Или петлю... И Гисборн стервятником оглядывает наши земли… Как же такое могло случиться?
Я задыхаюсь. Задыхаюсь от безнадежности, от обиды, от кашля… Как же так? Почему? Зачем?

***
Приходил Гай Гисборн. Как вор или хозяин зашел через черный ход, словно надеясь застать врасплох. Он похож на стервятника, кружащего над добычей… Но ничего, нашего орла ему не победить. По крайней мере, пока хозяином замка и земель остается сэр Ричард Ли… Еще посмотрим, кто кого! А пока пускай ходит через главный вход, как ходят другие, самые обычные гости. А я, пожалуй, провожу его. А то ведь заплутает, бедняга!..
Точно – стервятник. Предлагал «сделку» - леди Альенор в обмен на помилование для Гилберта. Вернее так: намекал на то, что может посодействовать тому, что Гилберта, если прибудет на суд, не казнят, а дадут возможность отправиться в Святую Землю. В обмен на руку леди Альенор. Негодяй! Хорошо что леди отказалась – нечего ей связывать жизнь с негодяем. Пусть она останется в замке. С нами. Со мной.
Хотя на что я могу надеяться?.. Глупо. Но очень, очень хочется! Какая же она прекрасная, какая удивительная! Не похожа ни на кого, неповторима… Пусть просто будет рядом.

***
- Приветствую вас! Мое имя Арсен де Буагельбер, и я направляюсь к брату в Мэрдок-холл.
А я-то думал, что хуже быть не может! Вот уж везет как покойникам, прости Господи! Рядом непонимающе оглядывается недавно вернувшийся Пух (он же ничего не знает! счастливец). Я же, глядя на брата убитого Гилбертом сэра Бриана, желающего переночевать в Аннслее чтобы не ехать в Мэрдок-холл ночью, изо всех сил сдерживаю желание перекреститься… Кажется, спокойствие сохраняют только сэр Ричард и леди Альенор (хотя за год пребывания в замке я ни разу не видел, чтобы хоть один из них вышел из себя).
- Конечно, - говорит сэр Ричард – вы можете переночевать в замке, сэр де Буагельбер. Однако захотите ли вы этого сами?
И, не меняя тона и без всякого перехода, рассказывает гостю о недавних событиях.
Слушая рассказ, рыцарь бледнеет и поджимает губы; иногда задает короткие вопросы и словно впитывает в себя ответы. Наверно, следовало бы посочувствовать ему (уж мне ли не знать, как дороги и любимы старшие братья!), но при взгляде на сэра Арсена по спине пробегает холодок.
- До Мэрдок-холла не далеко, - заканчивает свой рассказ сэр Ричард – но если вы все еще желаете, то найдете приют в Аннслее.
- Пожалуй, воздержусь – отвечает сэр Арсен, окатывая нас ледяным взглядом.
Мне выпадает честь проводить гостя. Я торопливо собираюсь (почему трясутся руки? ведь ничего страшного не произойдет!) и, уже выходя из зала, слышу спокойный голос Ричарда Ли: «Надеюсь, с мальчиком ничего не случится». Страх накатывает ледяной волной – значит, не только я почувствовал холод змеиного взгляда... Пожимаю плечами, стряхивая наваждение, и бегу вперед. Ничего не случится, не трусь, Даффорд! Выше нос!

Уини Ди:
Стою у бойницы, слежу за маленькой фигуркой Дикона, провожающего сэра Арсена в Мердок-холл. Фраза сэра Ли за спиной заставляет похолодеть все внутри. Что же тут произошло-то? «Все началось на празднике…», начал тогда Дикон... Праздник, если бы не прекрасные английские дороги и еще более прекрасные английские телеги, я смог бы вернуться к празднику..

Дикон Даффорд:
Весна прошла на удивление спокойно. Было ощущение, что что-то, ответственное за гадости в жизни, исчерпало силы и теперь взяло передышку.
Мы с Пухом радостно учились биться на палках, осознав что с уходом Гилберта замок лишился одной из наиболее вменяемых боевых единиц (мечи нам пока решили не доверять. во избежании). Время от времени около нас появлялся сэр Ричард, показывал новые приемы и оставлял совершенствоваться; окружающие наши успехи вслух не комментировали, но старались держаться как можно дальше от зоны боевых действий. Леди Альенор и леди Ровена поручали нам какие-нибудь мелочи… Вообще, леди Ровена – молодая хозяйка замка – изо всех сил пыталась «сделать из нас людей» и всячески муштровать. Приходилось сбегать в кабак…
Кстати, мы заметили, что увеличение уровня эля в организме плодотворно влияет на развитие поэтического дара: мы вдохновенно сочиняли стихи во славу шерифа и Гая Гисборна… правда, далеко не всё из сочиненного стоит читать в приличном обществе…
Кажется, даже с кашлем стало чуть полегче, а то зимой, после известных событий, я уже думал, что лета не увижу…
А Гилберт на суд не явился. Разумеется.

Уини Ди:
Тренировались сражаться на палках.
- Дик, слушай.
- Что?
- Мы с тобой сейчас прям как Робин Гуд и Маленький Джон из деревенских песен. Только реки и моста не хватает.
- Не вопрос, пойдем искать!
***
Солнце, небо и спокойствие. С некоего количества эля пробивает на стихи. По очереди с Диконом надумали следующее:
Встал шериф противный рано,
Съел на завтрак трех баранов,
Посмотрел в окно на луг,
Нас с тобой увидел вдруг.
Мы хватаем свои палки
И с шерифом в догонялки,
Убежать шериф не сможет –
Пусть Господь ему поможет!
В это время сэра Гая
Кто-то видел у сарая,
Гисборн в замок путь искал,
В нужник же попал.
Вот к окошку подкатил,
Но щеколдой получил
От окошка сильно,
Нефиг, сэр, окошко лапать,
Ведь ему обидно!

Рифмованный шепот сменялся тихим смехом и наоборот.. Было придумано много еще чего, что не и не воспроизведешь при леди, но выпитое смыло из памяти наши вирши, оставив лишь густой туман..
***
Хлопнув дверью, ворвались в кабак.
- Элю! Пинту! – вываливаем свои сбережения.
Хозяйка лишь глянула удивленно, но налила. Прекрасный эль.. был.
Голова замутилась. Мы с Диком залезли то ли на скамью, то ли на стол и стали декламировать наши вирши. Кто-то с шумом вошел в кабак.
- Хозяйка, пива всем! На все!
- На все? – Удивленный возглас хозяйки. - На всё, господин, у нас пива не хватит..
Оглядываюсь на богача: щеголь щеголем, похож на благородного.. Не припомню такого сэра что-то..
- Тогда и покорми, хозяйка!..

Дикон Даффорд:
После пары пинт хвастун разговорился. Рассказал, что деньги у него от Гая Гисборна, что наняли его найти в лесах Гилберта и передать ему, что если он явится на суд, то будет просто отправлен в святую Землю, а не казнен.
Интересные новости. Надо сообщить сэру Ли..

Уини Ди:
Сэр Ричард проводил взглядом убегающего Дикона и повернулся ко мне.
- Ну что, сколько выпили-то?
Пинту, сэр, да только разве вам это скажешь-то? Потому лишь молчу, под пристальным взглядом опускаю глаза, и снова их поднимаю на хозяйку. Она смотрит на меня. Ну говори же, Себби, мол, так и так оболтусы пинту выдули. Только не тяни.. Хотя, ведь только благодаря пинте мы того хвастуна-рыцаря застали..
***
Взбучка вышла бы достойная, если бы со стороны деревни не поднялись крики. Сэр Ли сменил гнев на милость (или же просто отложил на потом) и послал разузнать. Хвала Господу, до деревни не далеко, а то после некоторого количества вылитого земля почему-то начинает из-под ног выпрыгивать. На подходе к деревне столкнулся с каким-то в дребезги пьяным типом. Типа шатало еще больше моего, вид у него был потасканный, но довольный.
- Что в деревне-то?
- Аа? – человек старательно попытался сфокусировать взгляд. – Да пффф ыих знаит..
- А помо..
- А пфф.. – человек начал оседать.
Подхватил его, как-то вернул в вертикальное положение и поспешил дальше. В деревне был хаос, женщины визжали, дети ревели - горел дом. Точнее сгорел. Уже. Зрелище чернеющего пепелища на месте чьего-то крова вконец отрезвило меня. Отлавливаю кого-то в общей кутерьме.
- Как это произошло? – стараюсь перекричать слаженный хор причитаний деревенщины.
- Да пьяница, тут один... поджигатель..
Ничего более толкового ни от него, ни от кого-либо добиться не смог.
***
- Поджигателя и вора поймали!
- Уини, иди-ка доложи сэр шерифу, это по его части..
***
- Поджигателя и вора? - шериф устало посмотрел на меня. Вид он имел занятого человека, прерванного какой-то безделицей при сотворении дел государственной важности. – Рассмотрю его дело вместе с остальными. Ступай.
***
Пошел смотреть на поджигателя, вора, пьяницу и просто негодяя, о котором все говорили. Им оказался тот тип, на которого около деревни налетел.. Вот случается! Еще и помочь ему был готов... Поджигателя, вырванного из рук разъяренных крестьян, было решено сторожить посменно, сначала Дик, потом я..
Окидываю взглядом типа. Даа.. крестьяне связали добротно.. Хотя ноги оставили свободными, наверное, на его нетрезвость понадеялись. Тут поджигатель повернулся ко мне и посмотрел совершенно ясным взглядом.
- Слушай, а к нам в лес не хочешь? У нас там так здорово!
- Да мне и тут хорошо, - отвечаю. Еще и разбойник, как видно..
- Эх, ничего ты не понимаешь, там полная свобода, делай, что хочешь!
- Ага, - свирепею, - и дома безвинных людей поджигай?
- Ну, я не пффодшиггааал.. – Куда делась его трезвость? Снова пьян..
- А кто же?
- Сс..самоо!

Часть вторая.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав – столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Высоцкий "Баллада о борьбе"

Дикон Даффорд:
Жизнь несется, несется – успей поймать. Не успеваю… Не успеваю не то что поймать – даже обернуться… Что же это?..
Церковь. На моих коленях голова Гилберта. Лицо бледно, глаза закрыты. Шею ему я кое-как замотал, но кровь продолжает сочиться через перевязь…
- Этот жив?
- Да, сэр Мэрдок – а сам наклоняюсь над телом, пытаясь закрыть его – лишь бы шериф не узнал лицо.
Тот кивает и, наклонившись, резким движением стягивает раненному руки за спиной.
- У него же руки перебиты! – почти визжу я, но шерифу это безразлично: «Чем быстрее он окажется в замке, тем скорее сможете развязать его».
…Почудилось, или я действительно увидел в его глазах понимание… жалость? Да нет, глупость. Почудилось, конечно…
Пытаюсь закинуть Гилберта на плечи (осторожнее, болван! он же ранен!), но, разумеется, ничего не получается (на что ты вообще годен, Дик Даффорд? хоть какая-то польза от тебя есть?!). Наемник шерифа, приставленный к нам, приходит на помощь; спешим в Аннслей…
В большом зале теперь лежат раненные. Они лежат вперемешку: недалеко от Гилберта перевязывают Гая Гисборна; рядом с шерифским наемником лежит худой рыжий парень из разбойников (уже потом я узнал о том, что это и есть легендарный Робин Гуд) – словно и не враги. И лечат у нас в Аннслее всех одинаково, бережно. Помнится, так же лежали рядом мальчик, подранный волком (хороший парень, жаль, что так не повезло. мы его потом с Пухом в деревню отводили. только я так и не понял, как его звали – то ли Джек (Джон?), то ли Мач…), и сэр Арсен (на него напал разбойник, по описанию похожий на Гилберта. я тогда долго уверял рыцаря, что сходство ему почудилось, но теперь, когда Гилберт лежит тут и совершенно ясно, на чьей стороне он сражался, меня начинают мучить сомнения… а сэр Арсен… Он лежал бледный, измученный, но ни разу не пожаловался. Мы просто разговаривали с ним… Как я мог подозревать его в чем-то дурном? Он хороший человек, а тогда вообще узнал, что лишился брата и пришел в дом убийцы; конечно, он был поражен!)… А в углу лежит раненый отец Уилфред. Как он оказался здесь, откуда его раны?! Понятно откуда… Но как, святой отец, почему вы оказались втянуты во все это?! Что теперь будет? А ведь казалось, все наладилось…
Рядом с Гилбертом сидит сэр Ричард. Кажется, за последние дни он состарился лет на 10… но все так же невозмутим… Юноша время от времени приходит в себя, а потом вновь впадает в небытие. Говорят, с такими ранами выживают единицы… А если ты выживешь, Гилберт, то только для того чтобы пройти к виселице… Видя, что сэр Ричард отошел, тихонько склоняюсь над другом.
- Гилберт, ты слышишь меня? Гилберт, что я могу сделать? Как тебе помочь?
Он просто смотрит. Молча. Просто смотрит…
- Гилберт, ответь мне. Все что угодно сделаю. Ответь!
- Отец Тук, Мач… - не шепчет даже, просто губами шевелит… но этого достаточно. Я все понял, Гилберт, подожди немного. Дождись.
Незаметно выскальзываю из зала.
***
Пух, дружище, прости. Кажется, на самую дикую глупость я иду без тебя.
Не обижайся, Пух. Я это осознанно делаю: мало ли что может случиться. Сейчас я найду Мача (все-таки он Мач! забавно…) и мы придумаем, как спасти Гилберта. И Робин Гуда, потому что он, видать, хороший человек, хоть и разбойник. Он приютил Гилберта и тот дрался за него (а Гилберт не станет якшаться с негодяем!); он действительно помогает людям (в этом можно не сомневаться). Но он – разбойник, аутло. Его поймали и теперь повесят. И тех кто помогает ему, тоже повесят… Понимаешь, Пух, повесят. По-ве-сят. А ты должен жить, тебе нельзя умирать. Ты скоро станешь рыцарем и, может, даже поедешь в Святую Землю. Ох, Пух, как я мечтаю поехать туда! Просто ступить на нее – этого достаточно… Святая Земля, Иерусалим... Но я ведь понимаю, что не успею… Вот поэтому, Пух, я ничего не могу сказать тебе. Я сейчас все разузнаю, а потом будем решать. А пока – нельзя... Ты пока ничего не знаешь и растерянно снуешь по залу мимо раненных. Это хорошо, Пух. Так и надо.

***
Мача найти не смог. Оббегал всю деревню, даже в город сунулся – нет, как не было. Чуть залечился и ушел, и никто не знает куда. Говорят, отца Тука видели последний раз в кабаке. В кои-то веки иду тебя не за элем…
Договорились, вроде. Отец Тук молодец – выслушал меня внимательно, согласился на помощь. Когда узнал, что Робина перевезли в Мэрдок-холл, помрачнел и начал придумывать для него план побега. Гилберт его, правда, волнует несколько меньше, но это можно понять: в любом случае, ему пока угрожает меньшая опасность, чем Робину. По крайней мере до тех пор, пока он в Аннслее… Отец Тук еще попросил меня заручиться поддержкой сэра Ричарда и распространить слух о том, что Робина идет спасать целая лесная армия («Пусть побегают!»). Молодец он, этот отец Тук!
А вот увидеть рядом с ним Мэтта оказалось для меня откровением. Мэтта, помощника отца Уилфреда, мальчика 13 лет! Такой тихий, сдержанный – и туда же. Правда, весь кабак, как оказалось, на стороне лесных разбойников. И деревня тоже. Это хорошо. Значит, нам есть на что надеяться.


Уини Ди:
Сэр отозвал в сторонку.
- Сходи к знахарке в деревню, попроси... – беззвучно, лишь одними губами сэр Ли изложил просьбу.
На подходе к деревне остановился в нерешительности, ведь просто так не заявишься к знахарке за зельем. Решение пришло быстро, на обдумывание его глупости времени не было, потому просто достал кинжал и резанул себя по предплечью. Таак... хорошо... Размазываю кровь по руке. Теперь оступимся в овраг, вот так..
Шатаясь захожу деревню. Не переборщил ли с маскарадом-то?
Много людей видят, хотя хорошо, пусть. Пусть все видят, что пьяный дурень в овраг навернулся, а к сэру идти в таком виде боязно... Кто-то помог дойти, расспрашивал о случившемся. Заикаясь и запинаясь, что-то вещал ему про кабак, прекрасный эль из прекрасных рук хозяйки и про дурные английские дороги и холмы, что из под ног вбок прыгают. Добрый человек привел меня к знахарке.
- Лота, вот, напился в дребезги и поранился.. – посадил меня на скамью.
- Иа не пиил! Всего тщуть-тщуть.. Там этот.. как иго..хххолм! во! Он прыгнул!
Человек откланялся, знахарка склонилась надо мной, начала чем-то резко пахнущим промывать рану.
- Потерпи – это я дернулся, - И где ты так аккуратно поре..
- Постой, - отстраняю ее и шепотом излагаю просьбу сэра Ричарда. Она смотрит на меня и молчит. Потом качает головой.
- Есть травы, что дают сон или опьяняют. И некоторый сон настолько глубок, что после него можно и не проснуться. Боюсь я не в силах такое сделать, что тебе нужно.
Киваю. Как же на душе пусто стало..Что же теперь делать?.. Знахарка возвращается к моей руке.
- А это как? - кивок на рану.
- Сам.
- Мог руку повредить. Дурак..
- Знаю.

***
Зелье дал сэр Гай Гисборн. Сработало превосходно. Гилберт уснул почти сразу. Хотя сном это вряд ли можно было назвать. Если бы не знал, в чем дело, принял бы его за мертвого. Похороны прошли успешно, то есть никто ничего не заподозрил. Небо грустило дождем, холодный порывистый ветер рвал листья с деревьев. На душе было тяжко, сколько не от горя тех, для кого мастер Гилберт скончался от ран, а от того, что еще не все... Для многих них уходом с похорон все закончится, поплачут и вернуться к повседневным делам, для нас, сэр, все только начнется. От осознания того, что нам с сэром предстоит сделать, бросает в дрожь. Дикон стоит рядом и всхлипывает. Прости, друг. Твое горе рвет мне сердце, но не могу рассказать тебе всего. Пока, по крайней мере. Если все получится, расскажу..


Дикон Даффорд:
Гилберт ушел. Специально для шерифа – в мир иной, а так – в лес. Он был объявлен мертвым и отпет (его еще опоили каким-то зельем, что все поверили нашей лжи), а потом сэр Ричард вместе с Пухом изуродовали ему лицо (на Пуха потом неделю смотреть спокойно нельзя было – ходил зеленого цвета!) и отвели в лес. Об этом сначала никому не говорили, а потом по секрету рассказали леди (без наиболее красочных подробностей). И мне тоже.
Сейчас Гилберт снова с разбойниками и обратной дороги нет. Теперь он мертв не только для закона... Он зовется Берт Везунчик и в лесу вместо главного.

***
Отец Уилфред мертв. Не могу сдержать слез, а подойти боюсь. До чего же неправильно, когда гибнут такие люди… Божьи люди… Мне кажется, отец Уилфред был святым.
И отец Томас недавно погиб. Его убил поджигатель, которого Пух поймал в деревне. Выродок! Нож поднял на священника, мерзавец! Его повесят. Скоро. Обязательно пойду посмотреть.

***
Кажется, первую часть задания отца Тука я выполнил: по секрету пожаловался ныне покойному отцу Томасу о «лесном войске». Наговорил что-то о том, что то там, то здесь слышу о готовящейся атаке, и что мне страшно. Судя по тому, что в Мэрдок-холле если не забегали, то уж точно заволновались, моя ложь дошла по назначению… Впервые так откровенно вру! Да еще священнику…
А вот с сэром Ричардом поговорить все никак не получается. Вроде, время есть, но случая никак не представляется.
Боюсь смотреть Пуху в глаза. Мне кажется, он что-то заметил, и теперь ждет объяснений. Но сам пока не подходит… Ощущаю себя предателем: раньше у нас не было друг от друга секретов. Уже скоро, Пух. Совсем скоро.

***
Отец Тук, да вас не узнать с первого взгляда! И со второго не узнать. И с третьего не факт что… но я отвлекся. Рыцарь сэр Майкл с оруженосцем, направляющиеся в Мэрдок-холл – это же… ух ты! Оруженосца я, кстати, тоже где-то видел. Точно видел, головой поручусь… А, точно, это же Гэри - сказочник! Ну разумеется, я помню тебя и твои истории! Но как же это здорово придумано!
- Отец Тук… - подбегаю, улучив минуту, когда никого нет рядом
- Тс-с-с. Не называй меня отцом Туком. Я сейчас сэр Майкл.
- А, ну да. Правильно. Простите…. А я… В общем, слухи распространил. Они теперь войска ожидают.
- Хорошо. А как на счет сэра Ли?
- Я пока не успел… Простите. Но вы же понимаете – при любом раскладе он не может подставить замок под угрозу.
- Разумеется. Спроси тогда про возможность помощи, не подставляя замок. Ну или просто узнай, не будет ли он препятствовать нам. Если что.
- Хорошо. Спрошу.
- Тогда я вернусь и узнаю.
- Ага.
… отец Тук не вернулся…

***
Вот теперь, кажется, время. Ужас какой, какая жестокость… Бедный Вилль – на нем теперь места живого нет! А этот, этот… не рыцарь он, а палач!
- В Анслее нет палачей, - сказал сэр Ричард Гисборну, выкупая у него Рыжего Виля, и сэр Гай не побрезговал, сам взяться за кнут. Даже когда Виль потерял сознание, он продолжал хлестать бесчувственное тело…
- Сэр Ричард, позвольте поговорить с вами. И ты, Пух, тоже пойдем с нами, а то мне лень будет тебе все повторять потом.
Все правильно. Я все делаю правильно.
- Сэр Ричард, у меня к вам вопрос. Вернее, у нас… В общем, сэр Ричард, как вы отнесетесь к тому, что Робин Гуда будут спасать? То есть… ну… будете вы препятствовать попытке его освобождения? При условии, что замок и его обитатели никак не проявятся и не будут поставлены под удар.
- Хм… - смотрит задумчиво, остро. Видит меня насквозь – Пожалуй что мешать не буду. Но и помогать тоже. Если, конечно, происходящее никак не отразится на замке. Достаточно того, что Гилберт пойман и его ждет суд. Никто из Аннслея не должен быть замечен в этом деле.
Выдыхаю. Все хорошо, все правильно. Я узнал главное: Ричард Ли не будет мешать спасению Робина. Не, не так. Я узнал главное – сэр Ричард сказал «замечен», а не «замешан». Он ведь понял меня, разумеется, понял. И ответил на незаданный вопрос…
Бредем с Пухом по двору. Просто, бесцельно, словно ничего не произошло и никакого разговора не было. Мы оба понимаем, что надо что-то сказать. Нет, мы оба понимаем, что я должен что-то сказать… Но с чего начать?! Уини, сам не зная того, давно ждет моего вопроса. Ждет его с тех пор, как я убежал искать разбойников и принял для себя решение, не сказав ему ни слова… Теперь же время пришло: надо собраться силами и сделать то, что следует.
- Пух, ты понял, что сказал сэр Ричард?
- Что он не будет мешать спасению Робин Гуда.
- Я буду помогать спасти Робина. Мне кажется, это правильно и он заслуживает, чтобы его спасли. Скажи, Пух, ты…
- Я с тобой.
Улыбаюсь: разве могло быть иначе? Дикон и Пух всегда вместе – так и надо! Нет, не так. Нельзя. Ты прекрасно понимаешь, что так нельзя, Дик Даффорд. Говори, трус! Не смей молчать!
- Пух, подожди. Послушай. Робин Гуд – аутло; те, кто его спасают – аутло. Если их поймают – то повесят. И все, Пух. На этом все кончится. – молчит, слушает. ни слова не говорит – просто смотрит – Мне терять нечего, Пух. Мы оба это прекрасно знаем. Я – четвертый сын сэра Даффорда, безденежный и больной. Сколько я еще проживу – год, в лучшем случае два. Я… я уже почти не боюсь этого, я смирился, раз Господь хочет этого… Но не ты, Пух! Еще пару лет – и ты станешь рыцарем. Рыцарем! Ты сможешь поехать в Святую Землю, ты сможешь совершать великие подвиги! А если свяжешься с разбойниками, пути назад не будет. А это не правильно, Пух, это… - кашель не дает договорить, сгибает пополам. Но я ведь уже сказал главное, да? Он ведь все понял, правда?
- Я помогу спасти Робин Гуда.
Пух, что же ты, не слышал? Пух… Хорошо. Все правильно. Я рад, что мы вместе.

***
Отца Тука все нет. А нам надо с ним поговорить... Все-таки это потрясающе – знать, что лучший друг рядом и секретов больше нет. Как гора с плеч! Хотя, в замке о наших планах никто знать не должен. Неприятно, конечно, но если очень постараться, то можно представить, что мы просто замышляем очередную шалость… А отца Тука все нет.
Встретили недалеко от деревни Гэри. Опять чуть мимо не прошли – не узнали. Он сам окликнул. Разговорились… Про отца Тука Гэри сказать ничего не может – они расстались. С Робином тоже все плохо – решимость шерифа устроить показательную казнь никуда не делась. И народу в лесу, как назло, мало… Хотя, это не имеет значения: Робина надо спасать при любом раскладе, даже если бы из разбойников остался один человек.
За неимением поблизости отца Тука, предлагаем помощь Гэри. Даже не просто помощь – сделку. Мы готовы сделать все что в наших силах для спасения Робина, но Аннслей не должен пострадать. Нас не должны узнать. Ни при каких условиях. И если будет битва и кого-то из нас (или обоих) ранят так, что убежать будет невозможно – пусть добьют. В лицо. Так, чтобы не узнали. Там обоим повезло с телосложением – ничего выдающегося, откровенно говоря – так что если лица не будет, опознать труп будет невозможно. Его бросят в яму с другими мертвецами, и все. В общем, лица быть не должно. В самом прямом смысле. Друг другу мы уже пообещали оказать эту услугу, теперь твоя очередь, Гэри. Мы понимаем, что это сложно, но иначе никак. У сэра Ричарда итак проблем достаточно, мы не можем позволить себе подставлять его под удар еще больше.
Гэри рассматривает нас. Очень внимательно. Потом кивает и обещает добить, если что. Мне кажется, наше предложение ему не нравится. Впрочем, нам оно тоже не по душе, но что делать. Думаю, не будь разбойников так мало, отправили бы нас с нашими условиями…
Однако, помощи-то от нас все равно немного. Решаем, что нам имеет смысл пока находиться в замке и докладывать обо всех событиях разбойникам.

Уини Ди:
Так или иначе, мы с Диком стали глазами и ушами Шервуда. О судьбе Робина тоже мало что было известно. Кто-то говорил, что он давно умер, кто-то, что он лишь смертельно ранен, кто-то, что Робин вообще не пойман и строит властям новые хитрые ловушки. Разбойников – хотя сам из их числа, не могу называть иначе – становилось все меньше. В основном остались мальчишки, подростки под главенством мастера Гилберта. Хотя нет, мастер Гилберт же скончался от ран, теперь его зовут Бертом Везунчиком. Да и лицом его не узнать, сэр Ричард постарался на славу, уродуя сына. Я помогал ему. После много раз во снах переживал ту ночь заново... Но это подарило Гилберту новую жизнь, которой он мог бы воспользоваться разумно. Мог бы...

Дикон Даффорд:
Гилберт изменился до неузнаваемости. Не только внешне. Я ни разу больше не видел его улыбки и взгляд у него какой-то пустой. Мы ему повторили все что говорили Гэри – он дернулся как от удара, но согласился. Понял.
А в замке волнение: Господь сжалился над сэром Ричардом и за все страдания подарил ему сына. Вернее, еще не подарил, но… Это будет сын – обязательно! Мы все в этом уверены. Леди Ровена ходит, словно светом озарена. Я когда ее вижу – колени преклонить хочется… Правда, никакой внутренний свет не мешает ей называть нас «балбесами» и гонять как раньше. Эх, кабак, кабак…

***
Робина хотели повесить, но что-то в последний момент сорвалось. Слухов много, но что именно случилось – непонятно. Мы уже собрались и хотели разве что не рядами идти спасать его, но вовремя узнали о произошедшем. А то было бы совсем глупо, и шерифу радость: вся банда в руки идет! Что в Аннслее происходило в это время, не знаем – сначала были в деревне, а потом в лесу. Наверно, нас уже хватились и жаждут надавать подзатыльников. Не будем лишать благородных господ этой возможности излишне долго (тем более что леди сейчас волноваться не следует, а рука сэра Ричарда, с тех пор как сомнений в положении супруги не осталось, стала куда легче, чем раньше).
Хотя нет, не правильно. В замке тоже могут знать не все и только по слухам. А слухи нам не нужны, нужна точная информация. А ее можно получить… правильно, ее можно получить только в Мэрдок-холле. В конце концов, за последний год я там бывал не редко и знают меня там как родного (спасибо проезжающим мимо Аннслея рыцарям, которых надо было туда сопроводить, и поручениям сэра Ричарда, которые посылали передавать именно меня). То есть если прибежать туда и начать задавать вопросы – на них ответят! Даже врать не надо – просто сказать, что «меня попросили узнать…», не уточняя, кто именно попросил. Конечно! Все так просто! А если что-то заподозрят… а, ерунда. Придумаю что-нибудь. В конце концов, если я даже леди Ровену умудрялся смешить так, что она об обещанной взбучке забывала, то уж шерифа я как-нибудь обдурю! А Пух пусть пойдет в Аннслей и узнает все, что известно в замке. До встречи, Пух! Ребята, увидимся!

***
Был в Мэрдок-холле, общался с Гаем Гисборном…
Э, да ты, парень, с ума сошел! Кому сочувствовать взялся?! Так тебе и самого Дьявола жалко станет!
В Мэрдок-холле шерифа не оказалось. Я смущенно помялся на пороге и попытался задать вопрос Манфреду Уиллроу, но тут мне навстречу вышел сэр Гай Гисборн… У меня перехватило дыхание: как я буду с ним разговаривать?! Если шерифу еще можно попытаться наплести всякую чушь, а в крайнем случае, краснея и бледнея, сказать, что просто самому любопытно, то Гаю Гисборну, этому коршуну… А он подошел ко мне и просто заговорил. Ни тени подозрения в голосе. «Меня попросили узнать, что случилось», говорю я, и он начинает рассказ. Ему и в голову не пришло, что прийти я могу не из Аннслея! Он рассказывает что кто-то, переодетый рыцарем и подделавший королевскую печать, пробрался в замок когда шерифа не было и, воспользовавшись оказанным гостеприимством, оглушил его, сэра Гисборна, и, взяв в заложники леди Идесхильд Уиллроу и леди Элис Гейнсборо (нет, голос не дрогнул, но… как же возмутило его то, что кто-то смог взять в заложники женщин! не ярость – просто искреннее непонимание, как кому-то могла прийти в голову подобная низость), потребовал отпустить Робина из Локсли. «Из этого я могу сделать вывод, что этот Локсли и есть так называемый Робин Гуд. Хотя я считал, что Робин Гуд – всего лишь прозвище, которым величают себя чуть ли не половина бандитов в этих лесах» - он, получается, даже не верил в Робин Гуда! Он считал, что заключенный – просто какой-то разбойник, каких здесь десятки. Однако при попытке обменять леди на пленного завязалась битва, в ходе которой шериф был тяжело ранен (он сейчас как раз в Аннслее), самозванец убит… отец Тук!!!... а Робин, называемый Робин Гудом, вновь сопровожден в темницу. Планируется ли казнь? Да, разумеется. Негодяя необходимо казнить, тем более после того, как мы выяснили, кто он на самом деле и, соответственно, в каких преступлениях виновен. Только дождемся выздоровления сэра шерифа.
Уходил из Мэрдок-холла молча. Да и что можно тут сказать? Просто поблагодарил сэра Гисборна, попрощался и ушел. Все ждал в спину вопроса «так кто же тебя послал сюда, мальчик?», но его не последовало. Как не мог сэр Гисборн предположить, что кто-то захватит в заложники женщин, так не догадывался он о том, что только что разговаривал с врагом… А я бежал в лес, бежал, задыхаясь от смеха и кашля, потому что боялся, что если остановлюсь – упаду…
Рассказал Гилберту и ребятам о том, что узнал. О неудачной попытке спасти Робина и о гибели отца Тука. А о том, что сэр Гисборн оказался не стервятником, а человеком – промолчал. Разбойники опускают головы и молчат.
Кто-то предлагает напасть на Мэрдок-холл, мы с Пухом предлагаем помощь: можем пройти в замок (нас там знают и пропустят) и оглушить стражника. Хотя нет - не оглушить, а убить: нас никто не должен потом разоблачить. А если на воротах будет сэр Гисборн? Ну да, он часто выходит туда… Ну что же, придется убить его. Да, хороший боец. Но я его заболтаю, а Пух оглушит. А потом я возьму нож и… Не соглашайтесь! Я не хочу убивать его!
Что? Деревня готова выступить на Мэрдок-холл? Бред! Мы к сэру Ричарду – надо узнать, что он думает на эту тему.

***
Он в ярости. Никогда не видел сэра Ричарда таким. Говорит, что если деревенские выступят – он бросит все силы на подавление бунта и лично встанет во главе их.
В итоге, если против нас будет еще сэр Ричард… Плохо будет, в общем. Совсем плохо. Ну то есть вообще. Пух, ты беги к ребятам, расскажи им обо всем, а я скоро присоединюсь к вам…
Рядом с раненным шерифом сидит леди Альенор. Все время, пока сэр Ральф был между жизнью и смертью, она не отходила от него. Поднимает на меня взгляд – счастливый и чуть виноватый: совсем скоро она станет леди Мэрдок.
Не больно, нет. Все правильно. Вы достойны всего самого лучшего, леди! А шериф – он хороший человек, хоть закон для него и превыше всего. Он будет вам хорошим мужем, леди. Будьте счастливы! А я… я ведь не думал, что вы и правда через три года согласитесь стать моей супругой, правда?

***
Ждем казни (дату скоро объявят) и нападаем из толпы. Все должно случиться быстро – нас слишком мало чтобы медлить. Мы с Пухом, учитывая ситуацию, нападаем только в том случае, если все выйдет из-под контроля (какой контроль?! безумие!) и нужна будет помощь. Тогда натягиваем худы – и вперед. Главное – вывести Робина, а там – хоть трава не расти. Но узнать нас не должны. Если что – бить в лицо. Желательно, насмерть. Ребята… вас так мало, вы такие… юные! Мэтт – он младше меня, был в церкви при отце Уилфреде; Мач – племянник кого-то из деревенских, с поврежденной ногой; Гэри-сказочник, вернулся только ради спасения Робина; Гилберт… нет, Берт-везунчик… Увидимся, ребята! Увидимся после казни… нет, после спасения Робин Гуда!

Часть третья.

И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоещь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Отого, что убили его – не тебя..

Высоцкий "Баллада о борьбе"

Дикон Даффорд:
Всех зовут на казнь Робин Гуда. Сейчас все случится: мы спасем Робина или нет, мы выживем или погибнем, мы пройдем незаметно или разрушим все то, чего с таким трудом добился сэр Ричард Ли… Рядом идет Пух, бледен и напряжен (интересно, я сейчас выгляжу так же? надо бы непринужденнее идти, а то мало ли)… Опять начинает душить кашель, как всегда не вовремя…
Кажется, мы встали слишком далеко. Нам ведь надо быть с сэром Ли (чтобы нас видели. разумеется), а потом незаметно смешаться толпой чтобы, если вдруг что, напятить худы и спешить на помощь... Вдруг что… Господи, Пресвятая Дева, лишь бы мы не понадобились там! Слишком большой риск быть узнанными… «Давайте подойдем еще! Ну не видно же ничего, самое интересное пропустим!» говорю я, силой заставляя себя не теребить примотанный к поясу худ. Никто ни о чем не догадался, мы подходим ближе к месту казни. Потихоньку тяну Уини в сторону толпы – мы, вроде, уже достаточно помелькали среди обитателей Аннслея, теперь надо отползать в направлении простолюдинов, чтобы, натянув капюшоны, выбежать из оттуда. Если это будет необходимо…
… Кажется, бежать все же надо. Основная масса разбойников бросилась на стражу, а к Робину – один только сказочник. Натягиваю худ и бегу, краем глаза подмечая, что Уини повторяет мои движения. Или я повторяю его… Дружище Пух, Господь даст – встретимся еще, еще покуролесим! Лишь бы с тобой ничего не случилось, лишь бы нас не узнали! Пока я бежал, Гэри успел развязать Робина и теперь оттаскивает его с места сражения. Я бегу за ними, втайне радуясь, что не успел обагрить клинок кровью. Надо проводить разбойников на безопасное расстояние, а потом переулочками вернуться к сэру Ричарду. К моим выходкам в замке уже привыкли: в крайнем случае, подзатыльник получу. Но где Пух? Пух?!! Оборачиваюсь.
На моих глазах сэр Гисборн, непревзойденный воин, уложил одного из разбойников (Мэтт, неужели? Я обознался, ведь правда? Ведь это не ты, да?). Сейчас между ним и убегающими Гэри и Робином нет никого. Если он догонит их (а он может сделать это легко, ведь сказочник почти несет раненного Робина на себе!), наша атака станет бесполезной… Бросаюсь прямо на Гисборна, надеясь лишь на то… Нет, ни на что не надеясь. Потому что надеяться не на что, ведь он убил бы меня, даже будь в моих руках меч, а я – дурья башка! – полез со своим маленьким клинком…
Пока бегу, натягиваю худ лицо еще сильнее, ведь Гай Гисборн отлично знает как выглядит Дик Даффорд, воспитанник Ричарда Ли. Пытаюсь как-то напасть сбоку, вывернуться, отвлекая внимание рыцаря от убегающих, но мой выпад, разумеется, не причинил сэру Гисборну никакого вреда. Он моментально нанес удар. Я даже не успел заметить, как. Словно огнем опалило…
Больно, очень больно. И страшно. Страшно!!! Это ведь все, да? Конец? Нет, я жив. Пока жив. И лицо не раскрыто. Боль адская, тяжело даже дышать, но из последних сил я набираю в горсть грязь с мостовой и тру ею лицо – нельзя, чтобы меня узнали, нельзя! Больно-то как… И страшно... Пух, где ты? Смог бежать?.. Больно-то… Кто-то падает рядом со мной на колени: «Дик, Дик!» Пух? Беги отсюда, дружище! Ты же сам подставишься и выдашь нас обоих, выдашь весь замок…Ты снял худ, тебя не узнают?.. Пух, дружище… Ты рядом. Как хорошо… «Этот жив? Повесить. Немедленно» - голос шерифа... Я ведь понимал, что конец может быть таким. Почему же так страшно? Лишь бы не открыли лицо. Они ведь не станут возиться с разбойником, да? Просто бросят труп в яму и все.
Поднимают и тащат, как мешок. Наверно, на виселицу, куда же еще… Больно так, что хочется кричать… Поддерживая с обеих сторон, накидывают на шею петлю. Все же поднимаю руку и еще больше натягиваю на лицо капюшон – им ведь без разницы, они ведь не скинут его… Отче наш, иже есть на небесах… Господи, путь не снимают капюшон. Пусть меня никто не узнает, Господи! Пусть сдохну как собака, но не подставлю под удар своих добродетелей, Господи! Да светится имя Твое, да прийдёт царствие Твое… Дышать нечем. Больно. Скоро все закончится, скоро все…
Веревка обрывается, падаю на эшафот. Жив? Жив! Как же это? Но второй раз ведь не вешают! Неужели и правда жив?!
- Повесить их!
- Но веревка оборвалась! Второй раз не вешают!
- Повесить их! Сейчас!
Все заново. Поднимают, накидывают петлю… Да будет воля Твоя, Господи. Да будет воля Твоя…
- Дикон! – крик выдергивает из подступающей темноты. Приоткрываю глаза. Кажется, это леди Ровена. Ужас накатывает, накрывая с головой: она не должна была видеть это, не должна была узнать! Никто из замка не должен. Нельзя чтобы меня узнали…
Ты идиот, Дикон. Ты идиот и ничтожество и не заслуживаешь другой смерти! Господи, пусть с ними все будет хорошо. Они не виноваты ни в чем. И Пуха пусть не трогают – пусть живет долго, пусть попытается быть счастлив за нас обоих, Господи…Господи, пусть все это было не зря…

Уини Ди:
Сразу стало понятно, как безумна наша идея.. Что-то сжалось внутри – вот оно, началось. Натягиваю худ. Что может поделать мальчишка в битве? Хотя все мы там мальчишками были.. Толпа мальчишек.. Все развернулось слишком быстро..
- Дик, пойдем, - пошел в обход к эшафоту.
Гэри уже побежал освобождать Робина. Так, увести их подальше, потом вернуться со стороны. Никто так и не преследовал. Удостоверившись, что Робин скрылся, хотел было предложить Дику путь возвращения. Дик? Где ты? Не проследил, нужно было увести и тебя тоже.. Быстро возвращаюсь назад. Кого-то добивали. Мастер Гилберт мертв, многие мертвы.. Искал глазами тебя, Дикон, не сразу заметил.. Лежишь в луже крови на животе. Падаю около тебя на колени. Кто-то подошел.
- Этот жив?
- Мертв, - говорю и стараюсь заслонить собой твое лицо. Лишь бы поверили. Унес бы тебя в замок ,там выходили бы.
- Этот – ранен, - кто-то перекрикивает, отталкивает меня.
- Повесить. Немедленно.
Вот и все, вот и все, Дик.. Умрем вместе, как и предполагали.. Лица перемазаны, если не всматриваться, могут нас и не узнать, а могут и узнать.. Простите, сэр, я подвел Вас, за что и заплачу, и заплачу с радостью, если это искупит содеянное.. Но никто не хватал, как будто меня и не существовало там. Схватили тебя, Дик, и потащили к виселице.. Прячешь лицо, еще с утра смеющееся, а теперь бледное покрытое маской грязи и боли. Бросился было, но это ничего не дало бы.. Лишь повешенных стало бы на одного больше, да окончательно подвел бы сэра. Так стоял и смотрел, как тебя волокут, а ты только натягиваешь капюшон на лицо. Раз.. веревка порвалась. Сердце радостно забилось – повторно не вешают же. Но не оправдалась надежда.. Перекинули второй раз. Все.. Все поплыло вокруг, кроме тебя, виселицы и сэра Гая. Вернул к действительности оклик сэра Ли.. Так, переживания потом, сейчас – уводить леди с площади и быстро.
***
Размышления Уини Ди в Святой Земле над кинжалом Дика:
Ты мечтал сбежать сюда, в эту странную жаркую землю.. Так сэр Ли и написал тогда твоим родителям, так и так сбежал. Это же он сказал и дамам в замке, я засвидетельствовал. Дикон, ты так и остался в моей памяти веселым мальчишкой, которому 14, что почти 16, от чего и до 21 рукой подать.. Ты был сильнее меня. Чего только стоит твой кашель, что мучил тебя с рождения. Задыхаясь, ты все так же смеяться.. Вспоминая произошедшее в тот, не верю, что так все вышло. На такое безумие мы с тобой шли.. Мы шли по лезвию бритвы, и прошли.. Что планировали то и вышло, благодаря чуду, и как ни странно частично шерифу, но вышло.
***
Пройдут века, мой друг,
О них сплетут баллады,
О дамах, сэрах, королях,
Лихих стрелках в цепях –
О них лишь люди слушать рады,
Из года в год, из раза в раз,
Но только не о нас.
И кто споет, мой друг,
О горстке дураков?
Со смертью вздумавших играть,
И из петли того спасать,
О ком - увы, итог таков! -
Баллады сложат враз..
О нем, а не о нас.
А помнишь, друг,
Как поделили
Мы смерть его на всех.
И знал ли он о тех,
О ком потом забыли,
О ком не будет пышных фраз?
И вспомнит ли о нас?