Подумал и решил выложить свои иллюстрации к рассказам Лоры.
По СБ.
читать дальше
" Мне открылась багетовая рама, низ которой терялся в складках сползшей шторы, которая частично погребла и следы потасовки. Из-под пыльного синего бархата болезненно белела обнаженная рука, три дюйма не достающая пальцами до палочки, скомканные фрагменты мантии и участки затененной кожи - меня поражает, что всю мою жизнь я вынужден созерцать Снейпа по разрозненным частям, словно что-то щадит меня от оценки целого, и эти части всякий раз собираются по-разному, отчего Снейп никогда не повторяется и никогда не познается окончательно - и посреди этого вороха, почти впечатанная в багет, голова. Лицо тоже было обращено ко мне не целиком, частично скрытое путаницей волос, складкой шторы и тенью рамы. Я видел выступ скулы, четкую линию подбородка, половину губ, угол которых кровоточил, и закрытый глаз. Это было не знакомое мне лицо, самым главным в котором было умиротворение. Вся картина источала умиротворение. Оно было столь пронзительным, что я облокотился на плечо каменной скульптуры, не в силах двинуться ни вперед, ни назад. Ведьмы на картине не шевелились, все их пятьдесят голов смотрели вниз. Сраженный человек, задрапированный бесконечной материей, раскалывающий ее, как скорлупу, порабощенный ей, являлся продолжением картины, ее изножьем, из которого вырастала сама Лысая гора и ее обитательницы. Так в старых легендах титаны превращаются в каменные горы, а горы погребают духов земли. <...>
Привкус древности и бессмертия обжег мое горло сладостью тлена, сухих цветов, сандаловых испарений и той сотней оттенков, которыми благоухало запрещенное зелье в ночь перед рождеством. Его страшную вонь я расценивал теперь как благоухание. Это значило, что темные искусства признали во мне полноправного ученика. <...>
Я стоял и поглощал отравляющие токи. Я не мог избавиться от мысли, что разыгравшаяся сцена и ее финал уготованы специально для меня. Они доказывают, что я для Снейпа - раскрытая книга. Что он читает там все, что хочет. Что пока я витаю в фантазиях - кто-то другой их воплощает с куда большим мастерством и куда более весомо. Эпически. Трагически. Или архетипически."
Трейсмор Гесс. Синий бархат
По ЧиП.
Драко обошел кресло, перегнулся через спинку и развязал галстук. В его ноздри бил запах аниса – он шел от деканских волос. Драко неспешно вынул галстук, пересел на подлокотник, и взялся за жилет. Он был полностью поглощен своим занятием. Золотые огоньки свечей отражались в синих боках реторт, в отшлифованной временем древесине, и в комнате плыл медовый сумрак. Перед глазами на расслабленной шее мерно пульсировала синяя вена.
Драко положил себе на колено деканскую руку и взялся за запонку. Он двигался методично и функционально – потому что знал: в этой комнате он готовит главное зелье своей жизни."
Трейсмор Гесс. Часы и письма
И еще одна картинка по ММ и СБ:
С цитатой не смог определиться,так что без нее.
То ли по СБ, то ли по ФЗ..
"Образы, настигающие меня не только ночами, но и посреди белого дня, на лекциях и в обеденных перерывах, были рождены не моей головой. Но это не меняло положения – я замирал, видя себя в растерзанной одежде, окровавленного, умирающего, бессильного, как подломленный стебель, обездвиженного путами или заклятьем – на блестящем полу, на темных ступенях, в нише замка или в центре мрачного зала, и вот из окрестной тьмы доносятся приближающиеся шаги. Кто-то медленно надвигается на меня, неумолимый, бесчувственный, уверенный. Мое сердце бешено, неровно колотится, подсказывая, что происходит нечто из ряда вон. А именно, что я не имею над ним никакого контроля, и препятствовать происходящему не хочу. Шаги звенят, словно их обладатель в латах. Громче, громче, и каждый шаг разливается по моему лицу синеватой бледностью. Я обречен, и знаю, что буду умирать медленно. Очень медленно. Очень жестоко. И очень красиво.
Я мечтал, чтобы он увидел меня таким. Беззащитным. И когда он, потрясенный, протянет мне руку спасения – я рассмеюсь ему в лицо.
- Лучше принести себя в жертву чудовищу, чем быть обязанным свободой ничтожеству, - скажу я ему. Это будут мои последние слова."
Трейсмор Гесс. Синий бархат.
Или же что-то вроде:
Здесь любая тварь передо мной склонится ниц.
ну или :
.. И коли Свет так защищен,
Тьма победит, и с Тьмою - я!